Темная, непостижимая история. Я тоже был на этом пароходе, но заболел желтухой и в Портсмуте меня свезли на берег. Узнав о катастрофе, я не хотел больше жить. Но я находился в госпитале. Там меня исцелили. С того времени я стал писать для журналов, проводить время в литературных клубах и колледжах. Ну, она не шлюха, а теперь я опять на родине и единственное мое желанье — жить под одним кровом с моей дочерью, забыть прошлое, остаток своей жизни посвятить установлению мира на земле. Вот вся моя правда, госпожа старшая сестра...
Врач тоже не возражала против его свиданья с дочерью. Душевное состояние Леи Фюслер, ее апатию и страх перед людьми, она считала не менее серьезным, чем ее физическую слабость.
— Активизирующее волнение, пусть даже небольшой шок, не повредит ей. Нельзя только, чтобы все это свалилось на нее как снег на голову,— сказала она.
Сестра Клементия везла свою подопечную по длинным коридорам и в то же время продолжала энергично подготовлять ее к предстоящей встрече.
— Сердце, которое бьется только для себя одного, не исторгнет из груди ни песни, ни вздоха, оно не ведает ни горя, ни радости. А человек нуждается и в том и в другом.
Лея покорно ее слушала, но сестра Клементия сомневалась, дошло ли до нее хоть одно слово. Посему она переменила тон и даже позволила себе некоторую игривость.
В зале Музея изобразительных искусств Татарской АССР. Казань.
Комментариев нет:
Отправить комментарий