Прошлой весной.

Столько маленьких, дорогих им обоим воспоминаний жило в этом парадном, что и Виктор притих.
— Вот видишь, Катюша, — сказал он, не то жалуясь, не то извиняясь.
Катя подняла голову. Она была гораздо ниже Виктора. Ему показалось, слабенькая электрическая лампочка отразилась в ее глазах особенно ярко.
— Почему у тебя так блестят глаза? Ты не больна? — с тревогой спросил Виктор, осторожно прикладывая ладонь к ее лбу.
— Нет, нет, тебе показалось, — поспешно ответила Катя и отвернулась от света.
Виктору вспомнилось, как он впервые заметил, что большерукая, большеногая девчонка, которую он по просьбе Павла Гавриловича должен был опекать в цехе, превратилась в нынешнюю его Катю.
Прошлой весной они поехали с заводской молодежью на маевку и попали в грозу.
Они не успели добежать до леса, дождь застал их в поле, мгновенно вымочил одежду, остудил разгоряченные бегом тела. Теперь уже незачем было спешить. Они пошли не торопясь, наслаждаясь пролившимся дождем, омытым солнцем полем, лесом — всем, чего так подолгу бывают лишены городские жители.
Ведь в городе и дождь другой.

Отковав деталь.

Останется Иона Никитич со старухой один. Конечно, это правильно, что молодые расправляют крылья и вылетают из гнезда. Но ведь если рассудить, так и старость непременно приходит — вот и пришла, — а, как ни крутись, мало в ней радости. Невеселые раздумья его прервал телефонный звонок. Телефоном Иона Никитич гордился, понимая, что аппарат поставили ему только из уважения.
Неторопливо сняв трубку и откашлявшись, он проговорил важно:
— Я слушаю.
Звонил Воронин. Сказал, что хочет зайти. Иона обрадовался своему человеку:
— Давай, давай!
Воронин знал на заводе не только рабочих, но и их семьи чуть ли не до третьего колена. Вот хоть бы семья Куприных. Сначала Дмитрий Петрович познакомился с Ионой Куприным — отцом Виктора. Завод готовили к пуску. Иона пришел наниматься в кузнецы. Было ему тогда не меньше пятидесяти. Старик любил, как он выражался, «показать работу». Отковав деталь, он легонько, не торопясь отставлял молоток, и если рядом случался кто-нибудь из молодежи, — а тогда весь завод был, можно сказать, молодежным, — Иона между прочим сообщал:
— В нашей деревне старики не запомнят, чтоб в роду Куприных не было кузнеца. И детей своих я кузницей поднял. Конечно, не легко далось. Время другое было.